As pride precedes a downfall
Как гордость предшествует крушению,
So he took his place before the firewall
Он стоял на своем перед огненной стеной
Of dissonant choirs whose faith in one
Противоречащих хоров, и он принял веру призрака,
Was embraced in this wraith whose fate was hung
Чья судьба была предрешена
Between forgiveness and the damage done
Меж прощением и насилием
An electric scent over drear decay
Над мрачными руинами пахнет грозой,
Lent a violent surge to their serenades...
Придающей их серенадам жестокое звучание
Through white glades as his winged parade
Чрез белые равнины, будто его крылатый парад
Bent to silhouette and to sharpen dull razors
Теней, напряженно затачивающих свои затупившиеся лезвия.
Within vast skies unversed in starkness
На необъятных несведущих небесах
His might grew
Его сила возросла
And blew light hues to grey...
И стерла весь свет...
And worse, a third of stars to darkness
И что еще хуже — звезды в темноту унесла
Then thunder seethed
И тогда закипел гром
And wreathed in thickening night
И в сгущающейся ночи
A line was drawn midst wrong and right
Сотканная из мрака, пролегла линия между правдой и ложью,
And across the throats of thieves
Пересекая глотки воров
As love fell choked, the tempest broke
Как любовь пала, забитая,
From heaven's farthest shore
Буря разразилась с самого дальнего берега небес
Descending to eclipse all hope
Обрушиваясь на землю,чтобы затмить все надежды.
Repentance might stay holy war
Возможно, раскаяние могло бы сдержать священную войну.
He would not heel nor fake a bow
Он не стал бы лицемерно кланяться,
Murmur curses to the wind
Шепча проклятия ветру.
Enraged, he raved in balrog howls
В бешенстве, неистовым ревом Барлога
Upon a storm firstborn of sin
он пытался перекричать бурю первородного греха.
Incensed anew, rebellions tore
Разгневанный с новой силой, бунтарь
Like frenzied beasts of prey
Пробился через двери храма,
Through temple doors...
Подобно разъяренному хищному зверю,
Thrown east before the midnight masses
И бросился на Восток, до полуночной мессы.
And where once bliss reigned so serene
И там, где когда-то, в милых сердцу долинах,
In sweeter glades
Правило счастье,
Now veins ran openly...
Сейчас течет кровь из вскрытых вен.
Like eyes that shied from kindred ashes
И взгляд не в силах вынести вида родного праха.
When suddenly
Внезапно вспыхнул
There shone a hideous light
отвратительный свет,
And a voice like three insanities
И голос трижды безумный
Soared up in thistled speech...
Пронесся в выси колючей речью
"thou hast bred hate where there dwelt none
Ты породил ненависть там, где не ступала нога человека
And for this grave mistake
И за эту смертельную ошибку,
How thou art fallen morning sun
Как упавшее утреннее солнце,
The proud will be abased"
Гордыня будет опущена.
He would not heel nor fake a bow
Он не стал бы лицемерно кланяться,
Murmur curses to the wind
Шепча проклятия ветру.
And lo, the wrath of god swept down...
И вот, гнев бога обрушивается сверху вниз...
"thou art no more an angel filled
Ты более не ангел, исполненный света,
With light, but a leech to be abhorred
А кровопийца, достойный отвращения
And thou shalt suffer my burning will"...
И по моей воле ты будешь страдать в огне.
Quoth this raven:"nevermore"
Ворон каркнул: никогда!
Never fucking more
Никогда, мать твою!
And with these words like heavy stone
С этими словами, подобно тяжелому камню,
Cast against that gilded throne
Брошенному в сторону золоченого трона,
With many legions still in tow
Сопровождаемый легионами неисчислимыми,
He turned his wings to flee
Он расправил крылья, чтобы взлететь
His eyes a picture of distaste
В его глазах — картина отвращения?
Drawn to tears and in their place
Искаженная слезами, и вместо них
The dawn of time and fates to face
Рассвет времен и судеб, лицом к лицу
Through all eternity...
И так всю вечность.
I wept for him a deep red river
Я выплакал по нем красные реки слез,
That ran like blood through scarred ravines
Они бежали, подобно крови, омывая раны и овраги,
To sluice away the guilt that slithered
Смывая вину, что была скользкой, как змей тянувшийся к Еве языком.
Like a serpent tongue to eve
Как будто я забрался слишком высоко к небесам
For once as i, in heaven climbed
За правдой, чтобы воочию узреть
Too high for truth to truly see
мой ум, пьяный, слепой.
My sunken mind, drunken and blind
Увидеть ложь. Я был так глуп...
Saw the lie; that fool was me...
В холоде и одиночестве, лицом к обрыву
Alone and cold, face to the crack
За темными воротами без обратного пути
Beyond dark gates with no way back
Его золотая корона потускнела до черноты
His crown of gold faded to black
Как и затяжная рана на сердце его.
Like a bruise upon the heart that lingers
С трепетом уничтожая волну культурного шока
With thrill kill culture shock wave lenghts
На длинную веревку подвесить высоко
Of rope to hang high
Девять заповедей,
Ten commandments by...
Тянущихся к его поднятым вверх пальцам
Snaked about his uprised fingers
Х
